Сей пост является постом сугубо для меня и еще для пары человек.

Тут выложены цитаты из книг О. Громыко. (это пока...может..все может быть)

Будте пополнятся.

Цитаты никак не упарядоченны.

И еще.

Иногда цитатами является страница книжного текста...





читать дальше

***

Нет, безнадежно. Меня исправит только могила.



***

— Ты взрослая, умная женщина! — патетически начал Лён явно в угоду Старейшинам, умиленно внимающим ему поодаль.



(«Ни то, ни другое, ни третье», — подумала я.)



***

Либо занятие оказалось мне не по зубам, либо ошарашенные Стражи Границы попадали на месте, сраженные моей мощной думой. Мои старания увенчались успехом минут через сорок, и за это время я успела передумать больше, чем за предыдущие восемнадцать лет.



***

— Вольха, я понимаю, вопрос нескромный… Но сколько вам лет? — поинтересовался голубоглазый Старейшина.



— Э-э-э… Двадцать. — Я не солгала. Я просто округлила.



Кто-то надрывно закашлялся, подавившись моим откровением.



— А что? — невозмутимо поинтересовалась я, заедая салат корочкой хлеба.



— Вы еще очень молоды, — осторожно сказал Старейшина.



— Ну, постареть я всегда успею.



Это была шутка, но, видимо, плохая, потому что эпидемия кашля вспыхнула сразу в трех местах.



— Да, конечно, — пробормотал Старейшина, многозначительно переглядываясь с коллегами по Совету.



— Для магички главное не возраст, а врожденные способности, — гордо объявила я, отпивая немного гемоглобиновой настойки.



— Ну, вряд ли они вам здесь потребуются.



— Это как понимать? А упырь?



— Какой упырь? — наигранно удивился Старейшина.



— А вот это я и хочу выяснить.



— Не понимаю, о чем вы говорите. — Старейшина, опустив глаза, скрипел ножом по тарелке, расчленяя отбивную. Я уставилась на него, как на воскресшего покойника с засевшим во лбу топором, уверяющего меня в своем прекрасном самочувствии. Искрошив отбивную вдоль и поперек, Старейшина не остановился на достигнутом и продолжал ритмично пиликать ножом, размазывая волокна по тарелке.



— Я говорю о монстре, который прикончил ведьмину дюжину народа в прошлом месяце, — неумолимо отчеканила я.



— Ах, об этом монстре? — осенило Старейшину. — Не стоит беспокоиться из-за такого пустяка. Вы — наша почетная гостья, и мы не собираемся перекладывать на ваши плечи сугубо внутренние проблемы. Отдыхайте. Развлекайтесь. Устройте себе внеочередные каникулы.



— Какие еще каникулы? Я на задании.



— На каком задании? — напряглись-насторожились Старейшины.



— Не понимаю, о чем вы говорите. — Я лукаво затрепыхала ресницами.



— Но вы же сказали…



— Что я сказала?



— Вы упомянули о задании, — терпеливо напомнил синеглазый.



— О каком задании? — живо заинтересовалась я.



— Зачем вы приехали в Догеву? — не выдержал Старейшина.



— Ну вот, наконец-то вопрос по делу, — наиграно обрадовалась я. — А то мне уже надоело чувствовать себя наивной провинциалкой на крючке у профессиональных шулеров с краплеными картами.



«Шулеры» заулыбались, криво и натянуто. Если бы мы действительно играли в карты, пойманные за руку мошенники без шума вернули бы мне деньги или вытащили ножи. Догевские прохиндеи продолжили игру как ни в чем не бывало.



— Да что вы, никто не пытается с вами играть. Мы просто хотим вам помочь, и нам это удастся гораздо лучше, если мы будем знать, какого рода помощь от нас требуется.



— Правда? — Я иронично вздернула правую бровь. — А мне казалось, в помощи нуждаетесь как раз-таки вы.



Старейшины наперебой стали уверять, что не нуждаются в моей бесценной помощи. Лён молчал, изучая свою тарелку и изредка тыкая в нее вилкой. Выглядело это так, словно в салате копошились тараканы.



— Зачем же вы тогда обращались в Ковен Магов? — бесцеремонно перебила я. — Как говорит в таких случаях городская стража, «предъявите преступный элемент или платите за ложный вызов»!



***

Цветы, кстати, отошли. В другой, лучший мир.



***

Мне без него скучно… А вдруг ему скучно со мной? Беседа семидесятитрехлетнего вампира с восемнадцатилетней адепткой может его в лучшем случае забавлять. Мысль, что Повелитель прельстился моей исключительной внешностью, вызвала у меня короткий горький смешок. Все попытки облагородить мой милый облик неизменно терпели крах. Да, конечно, красота женщины в ее руках, но я предпочитала держать в них магический посох или, на худой конец, меч, поэтому мой внешний вид всегда оставлял желать лучшего. К тому же при наборе в Школу нас сортировали по интеллекту и магическим способностям, поэтому красивых от природы адептов и адепток можно было по пальцам пересчитать. Ум редко уживается с красотой, а если уж выпала такая неслыханная комбинация, то ей можно найти лучшее применение, чем угробить десять лет на обучение в закрытой Школе Чародеев, Пифий и Травниц. Конечно, горю могли бы помочь эффектные гардероб, макияж и прическа, но в таком случае пришлось бы забыть даже об одноразовом питании — стипендия, аккуратно выплачиваемая раз в две недели, и без того расходилась за два дня, потом приходилось подрабатывать по постоялым дворам и тавернам, показывая фокусы и торгуя из-под полы приворотными и отворотными зельями (по правде говоря, отличались они только скляночками — внутри плескалась все та же подкрашенная вода).



Макияж… Лекции начинались ни свет ни заря, а поспать я любила. Тратить драгоценные минуты сна на раскрашивание одутловатого от бессонницы лица? Ну уж нет! Тем более что Учителем это не поощрялось. Единственная девушка на факультете, я обожала штаны и свободные рубашки, с восторгом принимала участие во всевозможных попойках и гулянках по случаю успешной сдачи сессии и была «своей» в компании самых отъявленных сорванцов и пакостников Школы.



На услуги цирюльника в Школе тоже не тратились. За семь лет над моей не шибко роскошной шевелюрой измывались в общей сложности двадцать три человека, чередуя неровные клоки с лишаистыми пятнами. В конце концов я приловчилась ровнять челку перед зеркалом, позволив затылку обрастать на его усмотрение. Пугаться меня перестали, но на комплименты все равно скупились.



***

Итак, между нами возникло полное взаимопонимание, и мы оба ощутили прилив азарта от предвкушения знакомой и любимой игры «Поди его пойми, поди ее проведи».



***

— Я отвечу на твой последний вопрос, Вольха. Видишь ли, существуют проблемы, для разрешения которых малопригодна грубая сила. Никто не спорит, у меня было бы гораздо спокойнее на душе, если бы ты была отменной воительницей и профессиональной магичкой. Но в нашем случае это не имеет никакого значения, да и погибшим мало помогли знания и опыт. Ведь самый страшный и коварный монстр всех времен и народов — это… слухи. С ним-то тебе и суждено сразиться. Я посылаю тебя как самую непредвзятую адептку. Ты никогда не слушаешь старших, не веришь сплетням и наговорам; чтобы тебя убедить, нужно подсунуть правду тебе под нос, дать ее пощупать и понюхать, а уж потом ты никому не позволишь сбить себя с толку. Ты не мягкая глина, тебя не вылепишь по своему образу и подобию, и не податливый воск, на котором пропечатываются чужие слова и мысли. У тебя всегда есть свое мнение. Оно мне и нужно. Я хочу знать правду. Правду о том, что происходит в Догеве. Я хочу услышать ее от тебя.



***

— Ну, я… вы, конечно, не можете сказать мне это в лицо… но я — чужая здесь. Вы не боитесь, что я что-нибудь натворю? Конечно, я в общем смысле, за себя-то я ручаюсь, но вы же меня совсем не знаете! Кто-нибудь другой мог бы… ну… что-нибудь испортить, в общем, совершить какой-нибудь плохой поступок? Вы не боитесь этого? Ведь я остаюсь совсем одна!



— Мне показалось, вам нравится одиночество, — спокойно ответил Страж. — Я подумал, что самостоятельная экскурсия по городу доставит вам больше удовольствия, чем постоянный конвой за спиной. Впрочем, если вы чувствуете себя одиноко или неуютно, я могу подыскать вам провожатого.



— Нет-нет, вы правы, — торопливо согласилась я. — Я никогда не скучаю в своем обществе. Но все-таки… Вы не боитесь отпускать меня одну?



— Вы в Догеве, — серьезно сказал он, вскакивая в седло. — Здесь вы никогда не будете одна.



***

— Знаешь, есть такой анекдот: наведался знаменитый лекарь в хибару третьесортного знахаря и жалуется на боли в спине. Знахарь в шоке: «Как? Неужели вы не можете исцелить себя сами?» «Могу, — со вздохом отвечает знаменитость. — Но видите ли, я слишком дорого беру за свои услуги».



***

— Лён, если ты вообще можешь меня понять, то я тебе завидую.



***

Вампир замер, предостерегающе подняв руку. Я послушно замолчала, гадая, что же могло его насторожить. Вепрь? Медведь? Или…



Не дав мне пофантазировать, Лён сморщил нос и чихнул.



— Будь здоров.



Он кивнул в знак признательности и чихнул еще раз.



— Это все, что ты хотел мне сказать?



— Ну, в общем… Чхи!



***

Фыркнув, как воспитанная кошка...



***

— Вольха, не смеши. Ты думаешь, кто-нибудь из людей согласится жить и работать в Догеве? — вступил в разговор Лён.



— Я бы согласилась.



— Боже упаси! — вырвалось у Лёна. — Тогда из Догевы сбегут все вампиры!



***

— Плохо? — выдавила я, пытаясь не допустить «биса».



— Тебе будет очень его не хватать?



— Кого?



— Носа.



— Что?!!! — Я через силу разлепила веки и скосила глаза. К моему величайшему облегчению, в пределах видимости смутно маячил если не весь орган обоняния, то, по крайней мере, конечная его часть.



***

Ты никогда не лжешь, Лён. Но как талантливо не договариваешь!



***

Вольха, соберись. А то потом не соберут.



***

Боли не было. Только недоумение по поводу странной пустоты там, где только что билось сердце. По правилам летописного жанра я должна была издать хриплый сип (или сиплый хрип), впиться руками в безжалостное лезвие, предречь недругу страшную смерть от руки одного из моих потомков, в подтверждение плюнув кровью в ненавистное лицо. После чего изобразить парочку-другую конвульсий и картинно закатить глаза. Но тут я вспомнила, что потомков у меня нет, а, следовательно, мне не поверят. Может, натравить на него безутешного возлюбленного? Я перебрала всех своих знакомых, но кандидата в мстители так и не нашла. Какое безобразие, ни на кого нельзя положиться, все приходится делать самой!



***

Одно дело — опекать немощного старика и совсем другое — озорную девицу в самом расцвете сил.



***

Безобразие. У меня была такая эффектная кончина — под пение соловьев, аромат цветов, журчание воды, на руках у красавца-мужчины — и на тебе. Ну где еще, скажите на милость, я смогу почить в подобной обстановке?



***

— Прежде всего, он Повелитель Догевы, и ты не должна прыгать вокруг него, как щенок, который полагает, что человек создан для его увеселения, лишь потому, что тот разок поиграл с ним. Ты ни разу не замечала, как смешно выглядит такой щенок, путаясь под ногами и срывающимся голосом облаивая прохожих? О боги, Вольха, когда же в тебе проснется взрослая женщина?



— Неужели вам так мешает ее храп? — смиренно поинтересовалась я, ссыпая золото в карман.



***

К огромному удивлению Алмита, адепт с грехом пополам воспроизвел формулу и даже сумел ее обосновать, над чем безуспешно бились три поколения магов. Формула носила гордое название Родожской Аксиомы, была выведена абсолютно случайно и доказательству не поддавалась. Темар об этом не знал, и впервые за двести лет аксиома была доказана. Растерянный Алмит попытался возразить, адепт и аспирант дружно испещрили доску столбиками цифр и знаков, но лишь окончательно запутались в расчетах.



***

«Я дурак, и ты дурак, поступай на ПракМагФак».



***

Тоже хорошая штука, — согласился адепт. — Был у древних такой обычай — хоронить живую жену вместе с почившим супругом.



— И жена не возражала?



— Возражала, но недолго, — зловеще буркнул Темар.



***

— Зачем охранять ворота города, стены которого пали?



***

— Ну, вот и я, — Лён выглядел великолепно. Новая кожаная куртка с заклепками сидела на нем элегантнее, чем на выставочном манекене. Темно-коричневые брюки из мягкой оленьей кожи плотно облегали узкие бедра. Красивое мужественное лицо и рукоять меча, висевшего за спиной, воскрешали в памяти образы эпических героев. Мне было даже неловко стоять с ним рядом, ибо это место по праву принадлежало ослепительной блондинке с ногами от ушей и фигурой дриады. — Ты прекрасно выглядишь, дриада тебе и в подметки не годится… ха-ха, да ты никак пополнила ряды моих конкурентов?



— Лён! Ты опять за старое? Не смей больше так делать!



***

— Мальчик… А ну-ка дай сюда! — я вырвала у ребенка трубочку, он удивленно захлопал глазами, собираясь зареветь. — Тихо… дай горошинку, я покажу тебе, как надо стрелять.



Мальчишка охотно вывернул карманы. Дети вообще очень способные ученики, когда дело касается всяческих пакостей



***

— Ты лучше всех видишь в темноте, самый ловкий и сильный. Если заклинание не уложит зверюгу на месте, у тебя будет больше шансов ее добить.



— Если оно не уложит ее на месте, — хмуро проворчал Лён, — я добью кое-кого еще…



***

— Что с тобой случилось?! — с неподдельным ужасом воскликнул Лён, роняя хворост и кидаясь мне навстречу.



— Я-й-а т-т-то-пи-и-и-лась! — выдавила я, триумфально лязгая зубами. — Т-только т-там м-мелко и сы-ы-ыро…



— Иди к костру! Переодевайся немедленно!



— Н-не б-буду! П-п-простуж-жусь и ум-мру! Т-так м-мне и н-надо! Н-никуд-дышная из-з м-мен-н-ня ч-ч-ч-ч-ародейка…



Теперь нас колотило в унисон. Вспомнив, что сумасшедших лучше не раздражать, Лён перестал задавать глупые вопросы, оттеснил меня к костру и помог освободиться от мокрой куртки, предложив взамен свою, нагретую, вкусно пахнущую выделанной кожей.



— Воду принесла? — деловито спросил Вал, пригоршнями отмеряя гречку в котелок.



— В-в-ы-ж-ж-жимай...



— Как, не принесла? — не на шутку возмутился тролль. — Надо было сначала принести, а уж потом топиться! Вот за что презираю баб — нет в них ответственности ни на грош! Их только за смертью посылать! И ту толком организовать не сумела!



Я запустила в него туеском.



— Ага, набрала-таки! — обрадовался тролль, заливая крупу и вешая котелок над огнем. — Где ты шлялась, если не секрет?



— Г-гов-в-во-р-ю-у ж-же, топи-и-илась, — укрывшись за Ромашкиным боком, я торопливо срывала мокрую одежду. В чересседельной суме нашлись сухая рубаха и нижнее белье, вот только штанов не было. Завернувшись во все три одеяла, я уселась возле костра, поджав голые ноги и с наслаждением впитывая живительное тепло.



***

— Вольха?



— М-м-м?



— Ты спишь?



— Как будто ты не знаешь.



— Нет. Я держу слово.



— В кои-то веки.



— Тогда — спокойной ночи.



Тишина. Начинается мелкий дождик, капельки шелестят по иголкам навеса и шипят на раскаленных углях. Небо затягивается рваным кружевом туч.



— Лён?



— М-м-м?



— Ты правда не знаешь, о чем я думаю?



— Хм. Это провокация?



— Нет, ты угадай.



— По-моему, ты хочешь извиниться, но не знаешь, с чего начать.



— Вот еще!



— Не угадал?



— Нет!



— Ну и ладно. — Вампир поворачивается на другой бок, натягивает одеяло на голову.



Тишина. Дождь не усиливается, но и не прекращается, капельки размеренно простукивают навес. Костер сердито мигает.



— Лён?.. Лён!.. Лён!!! Я тут терзаюсь, а он спит!



— Заснешь под твои терзания… (ворчливо).



— Ладно, я виновата, прости меня.



— Поздно. Я сплю.



— Эй вы, козлы упрямые, мне плевать, кто из вас круче, но если сейчас же не заткнетесь, то горько пожалеете, даю вам честное слово наемника!



***

— Не нравится мне это, — неожиданно сказал Лён, с подозрением оглядываясь через плечо.



— Что именно?



— Там кто-то есть, — вампир кивнул назад. Над болотом сгущался туман странного желтоватого оттенка. Запах разложения усилился.



— Не пугай меня.



— Я просто предупреждаю.



Я дрожащей рукой начертала в воздухе поисковый символ.



— Лён, в радиусе мили нет ни одного живого существа.



— Быть может, наш упырь почуял духов? — издевательски осведомился Вал.



— Может быть, — легко согласился телепат. — Я и не говорил, что этот кто-то — живой.



— Ну, тогда можешь расслабиться. Духов здесь сколько хошь, на любой вкус — люди, эльфы, тролли, может, и вампир где завалялся. Не далее как в прошлом году в Козьих Попрыгушках потопла аж сотня арбалетчиков — учения у них какие-то были, полевые да болотные условия осваивали. Собрались у болота, в трубы подудели, наняли в проводники калику перехожего, по всему видать — блаженного, потому как никто из деревенских на болото ни ногой. Ну, а с дурака спрос невелик — и сам потоп, и с ребятами как-то нехорошо получилось…



— Ты, случайно, не родственник тому калике? — будто невзначай справился Лён.



— Чего-о?



— По-моему, мы им не понравились.



— Кому?



— Духам.



— Не мели ерунды, — хохотнул тролль. — Я покойников люблю, ценю и уважаю, потому как доходное это дело, если правильно его обстряпать. Еще никто мне претензий не предъявлял.



— Тогда с чего бы это они начали вылезать из трясины за нашей спиной?



— Не нравится мне это, — сказала я.



— Я с этого и начал, — напомнил вампир.



***

— Я и так помню, — обиделась я, — зомби бывают двух видов — агрессивные и индифферентные, агрессивные делятся на пять классов опасности с учетом прижизненного статуса нежити и квалификации мага-создателя. Принадлежность зомби к тому или иному виду определяется визуально и на основе тестов.



— Предложи им заполнить анкету, — ядовито посоветовал тролль.



***

Опытный маг (о, боги, когда же я наконец им стану?!)



***

…быть может, этим славным, но, увы, последним деянием я войду в легенды и это гиблое место будет до скончания веков прозываться Вольхиными Попрыгушками… Тьфу!



***

— Ну наконец-то! — вырвалось у него. — Обошлось?



— Да! — Я соскочила на землю, одернула куртку.



— Ты уверена? — скептически переспросил Вал.



Лён покачнулся в седле и мешком повалился на землю.



Мои руки были в крови по локоть.



***

Эк тебя припечатало!



— Вытаскивай давай! — прохрипел Лён, сплевывая кровью. — Чтоб вас всех… вторая куртка за неделю… где я их наберусь?



Сидя рядом с Лёном, я поддерживала его за плечи. Слышно было, как в груди у вампира клокочет кровь.



— Ну, держись, — тролль осторожно прощупал спину вокруг стрел, легонько подергал за древки. — С чего начнем? Какая больше мешает?



***

— Дай воды… — сдавленно попросил он.



— А хуже не будет?



— Куда уж хуже…



***

Безнадежность, острая, страшная, захлестнула и понесла меня за собой, как морской прибой тащит по песку пустую раковину. Беззаботный мир маленькой девочки разлетелся на колючие осколки.



Взрослая женщина стояла на коленях рядом с умирающим другом.



Зачем я вообще взяла в руки этот идиотский лук? Зачем помешала Лёну получить приз? Зачем вернулась на болото? Цепь ошибок, звенья которой выкованы моей глупостью.



Исчезни хотя бы одно звено — и цепь рассыплется. Не будет этих хмурых туч, знобящего дождя, пятен крови на одежде, тяжелой головы Лёна на немеющих коленях…



***

— Дать тебе ремень? — слабым, но довольно бодрым голосом осведомился Лён.



— Зачем? — провокационный вопрос вампира, как всегда, застал меня врасплох.



— А это уж смотря по тому, как далеко ты зайдешь в размышлениях о смысле своей никчемной жизни. Можешь на нем повеситься. Или ограничиться самобичеванием.



— Можно, я тебя им задушу? — с надеждой спросила я.



— Послушай, уж коль ты не собираешься умерщвлять плоть, зачем умерщвляешь дух? Вольха, если мое мнение для тебя что-нибудь значит, то знай — я просто восхищен твоим поступком. Признаюсь, я всегда считал, что ранняя смертность испортила людей, задушив на корню благородные порывы. Все они только мечтать горазды, как — ого-го-о! — упыря голыми руками уложат, оборотня в бараний рог согнут. А на деле — увидит такой вояка кикимору или захудалого василиска — и славы не нужно, уйти бы подобру-поздорову. Ты же все делаешь с точностью до наоборот. Вместо того чтобы, увидев чуду-юду, испугаться и убежать, ты кидаешься на него, пугая своих друзей, а потом тебя начинает мучить раскаяние. Ор-р-ригинальный метод борьбы со вселенским злом.



— Метод действенный, надо признать! — взъерошилась я.



— Так чего ты тогда расстраиваешься? Что сделано, то сделано, плюнь и забудь.



— Но как сделано. — Я прикусила губу, сдерживая слезы. — Гордиться, прямо сказать, нечем.



— Ну что ж ты хочешь, первый блин всегда комом, — попытался утешить меня Лён.



— Если бы первый!



— Как-то раз я хотел поджарить блин, — припомнил Лён, с трудом переворачиваясь на бок. — Боюсь, это не прибавило мне авторитета. Нет, он не скомкался. Он прилип намертво, а когда я попытался перевернуть его на лету, сковородка оторвалась от ручки и разбила горшок с кислыми щами...



Я украдкой смахнула слезу:



— Ну-у-у, сравнил....



— Перестань. Ты уничтожила целую армию зомби, а это главное. Так что запиши их в свой актив и перейдем к обсуждению грядущих подвигов.





***

— Нет, Вольха, дурацкий вопрос. Если бы ТЕБЕ не понравилась моя физиономия, шляющаяся по болоту, что бы сделала ТЫ?



Я внимательно оглядела Лёна с ног до головы.



— Что ж, пожалуй, это легко представить. Ты мне уже не нравишься. Еще немного усилий, и ты узнаешь, что я с тобой сделаю.



— Брось, я серьезно.



Я задумалась:



— Ох, не знаю… В общем, вариант с зомби мне подходит. Вот только я бы разместила основную их часть перед нами, тогда лошади, не сумев развернуться, метнулись бы в стороны, в трясину. Если бы даже кому-то удалось спешиться, его зажали бы в тиски спереди и сзади и расстреляли из арбалетов.



— Да ты прирожденная злодейка, — одобрительно усмехнулся Лён.



***

В кухне никого не было. Одна, а затем и вторая кошка вскочили на стол и начали обнюхивать пустую посуду. Я на мгновение задержалась в дверях, и Лён попытался войти, оттеснив меня в сторону, но я перегородила вход согнутой в колене ногой.



— К твоему сведению, — нравоучительно сказала я, не убирая ноги, — раньше мужчины пропускали женщин вперед, а еще лучше — вносили в дом на руках. И уж точно не пихались.



— Я учту, — пообещал Лён, подхватывая меня на руки.



— Эй, пусти, я пошутила!



Но Лён еще не закончил. Не обращая внимания на яростное сопротивление, он вскинул меня на плечо, животом вниз.



— А еще раньше, — невозмутимо продолжал он, одной рукой придерживая мои брыкающиеся ноги, — женщин вносили в пещеру именно так. Предварительно оглушив дубиной по голове. Вот откуда пошла эта традиция.



— Ну хватит, отпусти, я сдаюсь!



***

Я открыла, почему-то один — левый. Первое, на чем он сфокусировался — Вал, прикованный к противоположной стене переброшенными через крюк наручниками на длинной цепи. Что-то подсказывало мне (явно не логическое мышление, пребывающее в состоянии правого глаза), что я нахожусь в столь же плачевном состоянии. Чуть повернув голову, я увидела Лёна. Цепь, куда более прочная — иного сплава и толщины — сковывала вампира по рукам и ногам.



— Какой жуткий сон… — пробормотала я, закрывая глаз.



— Вольха! — возмущенный вопль тролля заставил меня открыть оба глаза и начать соображать.



— Что происходит? Где мы?



— Спроси что-нибудь полегче!



***

— Ах ты, старый хрыч! — возмутился Вал, натягивая цепи. — Уж я до тебя только доберусь!



— А я вас знаю! — невесть чему обрадовалась я. — Вы — полоумный архимаг Кориус Переслега, ваш портрет висит в холле Школы под табличкой «Его разыскивает городская стража»!



Как ни странно, всеобщая известность старичку не польстила.



— Полоумный? — проскрежетал он, меняясь в лице и судорожно стискивая кулаки. — О, нет, напротив, я слишком умен, чтобы меня могли оценить по достоинству!



— Молчала бы уже… — скривился Вал.



— А что? Хуже не будет. Хуже просто не может быть!



— И за какие же «достоинства» его разыскивают? — невозмутимо поинтересовался Лён.



— Точно не помню, но вроде бы за жабу… Нет, за гадюку… Или за пиявку?



— Какую пиявку?



— А он превратил в пиявку принцессу Волмении… Или принца? Нет, кажется, принцессу. И, по-моему, все-таки в гадюку.



— В лягушку! — не выдержав, проговорился архимаг. — Я превратил эту уродину в милую, славную, тихую травяную лягушку!



— Мало того, что превратил, — продолжала я, освежая в памяти скандальную историю с волменской принцессой, — но еще распустил слух, что, дескать, если лягушку поцелует молодой красивый принц, то она снова превратится в принцессу.



— Задумано было неплохо, — признал Лён.



— Беда в том, что молодые и красивые принцы почему-то не горели желанием целовать лягушку. Принцы, как известно, народ избалованный, у них и без лягушек невест пруд пруди. Они начали старательно избегать приглашений на придворные балы и пирушки, потому как после обильных возлияний не то что лягушку — собственную тещу в обе щеки расцелуешь. Тогда лягушкин папа назначил награду, и весьма солидную. Принцы, зело охочие до гульбищ, игрищ и всевозможных дорогостоящих забав, сочли такой вариант весьма приемлемым и стали делать бизнес. Сложилась обратная ситуация — лягушка, естественно, и не думала превращаться в кого бы то ни было, зато принцы выстроились в очередь у ее кадки. Они приходили по несколько раз на дню, с фальшивыми усами, носами и волосами, выдавая себя за своих же братьев, кузенов, дядьев и прочих дальних родственников. Некоторые сделали на лягушке целое состояние, оплатили внешние долги и наполнили казну. С волменской казной происходили обратные процессы — в ней начинало просвечивать дно. В одно прекрасное утро, подписав очередную кипу счетов с тактичной пометкой «за лобзание» король освирепел, разогнал скипетром чужеземных принцев, ухватил несчастную лягушку за задние лапки и вышвырнул за окно, в глубокий замковый ров с водой. Той же ночью мокрая, несчастная, позеленевшая, но вполне человекообразная принцесса робко постучалась в двери отчего замка. Как выяснилось, расколдовал ее, причем абсолютно бесплатно, безымянный представитель лягушачьего рода, сделав принцессе предложение лапки и нереста. С тех пор, говорят, принцесса немного не в себе, просиживает ночами на берегу рва, слушает кваканье и горестно вздыхает.



— Большая любовь всегда кончается трагично, — подвел итог вампир. — И за такую мелочь его разыскивают?



— Вообще-то нет, — пожала я плечами, — разыскивают его за три убийства, взрыв королевского дворца, опыты на людях и нелегальную некромантию. А лягушка — это так, автобиографический факт.





***

— А я-то думал, что для такого обряда нужна девственница, — шепнул Лён, наклоняясь к троллю. Мои спутники были прикованы на достаточном расстоянии друг от друга, и возмутительное замечание вампира достигло как моих ушей, так и сухоньких ушек некроманта.



— Я и использую в нем девственницу! — злобно буркнул он, скользя узловатым пальцем по строчкам книги.



— А… ну да, ну да, — глубокомысленно заметил Лён. Вал посопел, похмыкал и бесстыже, раскатисто захохотал.



— Это еще что такое? — Старик заложил страницы гусиным пером и обернулся ко мне, сдвинув очки на лоб. — Отвечай, девица, ты еще девица?



— Да! — буркнула я с видом оскорбленной невинности.



— Ну вот видите… — старик облегченно вздохнул и вернулся к книге.



— Кто ж признается... — опять-таки шепотом заметил Вал. Если учесть, что голос у тролля намного громче и пронзительней мягкого баритона вампира, то и шепот вышел зычный.



— Да девственница я, честное слово! — не выдержала я. — Не слушайте вы их, они вам обряд хотят сорвать! Приносите меня скорее, пока я пневмонию на вашем алтаре не схлопотала!



— Какое благородство! — опять-таки шепотом вздохнул тролль. — Она согласна принести себя в жертву, лишь бы сорвать обряд!



— Любимая, не делай этого! — с подкупающими рыданиями в голове взмолился Лён. — Позволь мне одному нести возмездие за свои грехи, и я умру счастливым, вспоминая о подаренных тобою ночах. Умоляю, скажи, что ты простила меня!



— Ни за что!



— Давай я тебя прощу, и этот лысый вагурц меня отпустит! — предложил тролль.



— О чем это он? — не на шутку разволновался некромант. Даже перо уронил, и книга закрылась.



— Прекратите свои грязные намеки! — возопила я, выворачивая голову, чтобы плюнуть в бесстыжие очи коллег по странствиям.



— Я сейчас сам проверю… — не выдержал маг, кидаясь к полке с амулетами и оберегами. — Проверю, что этот вампир наговаривает… Где же он… лежал же тут… куда я мог его засунуть?



— А кому лучше знать, как не ему! — хохотнул Вал. — Почитай, на каждом привале проверял!



— А тебе завидно, да? — окончательно взбесилась я, осуществляя долгожданный, но маломощный плевок, осевший на рукаве старика.



— Видите? Призналась! — ликующе объявил тролль.



— Уберите ее! — брезгливо приказал архимаг, оставив поиски необходимого амулета.



— Не смейте! Это дискриминация! Я требую, чтобы меня приносили в жертву!



Но валдаки торопливо отвязали меня от алтаря и препроводили к уже знакомым кольцам в стене.



— Куда катится этот проклятый мир! — шелестел старик, пытаясь найти успокоение в заветной книге. — Я готов был поклясться, что по выезде из Стармина она еще была девицей… Иначе не смогла бы отразить валдачьих чар… Но, коль скоро в моих руках оказался сам Повелитель, мы сможем обойтись и без нее. Давайте сюда этого растлителя!





***

— Проклятье! — прошипел он, торопливо погружая орудие убиения в горшок с углями. — Уже остыло? Как это я не проверил новую партию? Проклятые гномы! Жулики, варят сплав на глазок. Ну, они у меня попляшут!



— Да ничего, мы не торопимся, — вежливо заверила я.





***

А тут еще пленники начали хихикать, сначала украдкой, потом в голос. Особенно изощрялась жертва.



— Точнее, точнее цельтесь! — подбадривал некроманта вампир. — А то все труды насмарку!



Старик уже не просто дрожал — его колотило. Он держал нож обеими руками, но выписывал им такие круги, что на груди у Лёна нужно было рисовать не точку, а мишень со значениями очков.



— Слушайте, я что, сам должен на него насадиться? Ну скорее, у вас опять острие остывает, чернеет! Кстати, а вы знаете, почему такие обряды советуют проводить как можно быстрее?



***

Кажется, я слегка перестаралась. Вместо того, чтобы перенести себя и своих спутников за пределы катакомб, я перенесла всю пещеру… на Школьный двор.



Благоговейный ужас на лицах коллег, включая Учителя, был мне высшей наградой.



***

"Не надейся, Лён. Не думай, что тебе вечно удастся водить меня за нос. Я не успокоюсь, пока не разберу по кирпичику-заморочке крепостной вал окружающей тебя тайны. Я возьму эту цитадель, Лён. Я осажу ее со всех сторон, я не дам тебе ни минуты передышки, я буду следить за каждым твоим шагом, и в один прекрасный день ты будешь вынужден отпереть ворота и вывесить белый флаг.



Потому что я не хочу, чтобы у нас были тайны друг от друга. Вот общие — пожалуйста".



Губы Лёна искривились в бесовской улыбке. Он принимал вызов.



***

Мне попался не просто глупый некромант… а полный идиот!



***

— Да. Ты подсматриваешь. Закрой конспект. О, леший бы его побрал!



Я бы не возражала, если бы леший побрал не только конспект, но и свитки, гремуары, экзамены, Школу, да и Лёна в придачу.



— Кайел идет, — пояснил вампир, вскакивая на ноги и торопливо отряхивая песок с груди и штанов. — Меня здесь нет! Не было и не будет.



***

Лёну приходилось еще хуже. Единственной официально признанной болезнью Кайела был склероз. Самое удивительное, Кайел игнорировал диагноз и возмущенно отказывался от Келлиных эликсиров, улучшающих память.



***

Лён, я тебя от чего-то отрываю?



***

Не давши слово — крепись,



а давши слово — женись!







(с)О. Громыко



Это не конец...это только начало

Когда тебе плозо и нужен кто то кто погворит

никого нет и/или глючит нет/занят телефон/на мобильнике нет денег и прочее.

Когда тебе хорошо

находится много людей которые хотят погворить

и говорят что всегда будут рядом.



И так получается чаще всего случайно.

У всех какие то мелкие проблемы

занятость.

А тебе одиноко.

Потом у всех все хорошо и с табой просто хоят погворить.

Или всем плохо и жаловатся они идут к тебе



Это закономерность.

Я никого не осуждаю

И никого и не тчо не именю ввиду конкретно

просто

дня 3 назад пришло в голову

счас дошли лапки напечатать



У меня же..

у меня всегда все хорошо



*улыбнулась*

Честно?

мне не очень хорошо

я знаю что улчше по лежать

но тут лучше.



Это серезно?

Да. Может перрости в плевмонию.



В причинах естественно виновата я

ладно

бронхит не восполение легких

у одноклассницы два раза восполение легких было

значти я бронхит переживу



Почему я не лежу?

Потому что тут мне лучше

Тут есть те кто просто поговорит

А так нет никого



Я зря

это пишу?

Наверное зря

Взываюк жалости?

не в коем случае.

мяф...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Сижу и думаю что мне делать в воскресенье...

Нет нормальные дети

будут сидеть и учить уркои, готовится к экзаменам

но я то деть не нормальный!

Я гулять хочу

тем более что отец будет дома целый день

мама дежурит...

значит комп у меня отнимут во второй половине дня...

мдя...

*прячется от мамы*



если у моей мамы проснулась забота обо мне

то надо прятатся.

ыыы



*спряталась*



она все спрааашивает

Все-все-всееееееееее

Вплоть до того где мой телефон валяется в данный момент

ббббрррр



я прииивыыыкла что им пооофиг на меня

практически.

Ну не сосвсем, но

а тут мне всю свободу ограничивают

Все спрашивают выспрашивают

рррррррр



спасайся кто может!

Сидела на информатике, а за окном шел дождь

как мне туда хотелось

мяф...

Понимаю что если человек больной хочет прогулятся под дождем то он действительно больной, на голову))

Горло болит, а я под дождь хочу...

мдя)

Я так соскучилась по дождю

Проливному, теплому

Хочется просто прогулять под дождем

час, два не важно

с плеером в ушах

и не о чем не думая

и серое серое небо...

мразь так мразь

черт с вами.